Екатеринбург, ул. Бориса Ельцина
Новизна механизма банкротства граждан, введенного с октября 2015 года, привела к серьезным сложностям в его реализации. Из-за нечеткости законодательства банки, не желая рисковать своими деньгами, попросту блокируют безналичные расчеты банкротящихся граждан, хотя законом изначально предполагалось лишь согласование операций на сумму свыше 50 тыс. руб. Предвидя шквал претензий со стороны банкротов, банкиры требуют дополнительных разъяснений от Минэкономики, ЦБ и Верховного суда. Руководитель «Центра долговой безопасности» и член Совета свердловской «Деловой России» Иван Роженцов отмечает, что недоработанность закона значительно осложняет формирование позитивной практики его исполнения, чем пользуются банки, замораживая конфликты и осложняя их разрешение.
«Введенный в действие 1 октября 2015 года «Закон о банкротстве физических лиц» многими специалистами признается сырым. Для того чтобы гражданина признали неплатежеспособным достаточно иметь долг от 100 000 рублей, который не получилось выплатить в течение полугода. Запустить процедуру оформления банкротства может и должник, и кредитор.
Недоработанность закона и спешка при его принятии породили огромное количество вопросов о трактовке нормативного акта. Больше всего с данной проблемой столкнулись финансовые институты (банки), которые не придумали ничего лучше – как блокировать счета банкротившихся должников, хотя изначально закон предполагал лишь согласование операций на сумму, превышающую 50 тыс. руб. Как же быть гражданам, чтобы оплачивать те же самые коммунальные услуги и расходы, связанные с повседневной жизнью? Закон говорит размыто: согласно главе закона «О банкротстве», посвященной несостоятельности граждан, сделки по отчуждению имущества, в том числе через карточные счета, на сумму свыше 50 тыс. руб. должны проводиться в любом формате, но по согласованию с финансовым управляющим банкрота. На практике же, все эти операции приходится проводить в отделениях банка вручную, через операциониста. Да и сами операционисты часто не понимают, как им себя вести в подобного рода ситуациях.
Банки, естественно, вслух об этой проблеме стараются не говорить. Действуют исходя из собственной логики развития событий, рискуя, при этом, в будущем столкнутся со шквалом судебных претензий со стороны клиентов. Они находятся в ожидании накопившейся практики подобных дел, которая позволит им четко понимать, к каким инструментам можно прибегать для гашения задолженности.
На данный момент в России банки используют, как правило, «типовую» схему возврата долгов. У каждого банка установлен небольшой срок – в среднем от одного до трех месяцев, когда сотрудники call-центра звонят клиенту и просят его в более или менее вежливой форме погасить задолженность. Затем банк обычно передает портфель «плохих» долгов коллекторскому агентству – «карманному» или независимому. Как показывает опрос, банкиры не слишком охотно связываются с независимыми коллекторами, считая, что эффективность этой услуги не слишком высока. К тому же деятельность коллекторов в России пока не регулируются законодательными актами, и нередки случаи, когда профессиональные коллекторы в попытке взыскать с граждан долг переходят законодательные и нравственные границы: приходят по ночам, звонят с явными угрозами и т.д.
В США, на родине коллекторских агентств, существует нормативный акт, который запрещает коллекторам разговаривать с должником в грубом тоне, угрожать, оскорблять. «Вышибалы» долгов в США также не имеют права беспокоить должников с 9 вечера до 8 утра. Там же в США с 1978 года действует закон о банкротстве, в котором четко прописана процедура реструктуризации задолженности частным лицом. Она применима только к физическим лицам и ее механизм позволяет должнику сохранить свое имущество при условии регулярных выплат назначенному судом управляющему в соответствии с планом погашения задолженности. Правда, для того чтобы получить право на такую процедуру, должник должен обладать регулярным годовым доходом и размер его долга не должен превышать установленного предела.
В Германии закон о банкротстве действует с 1994 года, а дела о несостоятельности рассматриваются исключительно в судебном порядке. Закон уточняет, что процедуры банкротства могут быть официально начаты, если должник не в состоянии осуществлять выплаты по своим долгам. Однако временные трудности с осуществлением платежей (задержка на четыре – шесть недель) не считаются показателем неплатежеспособности.
В Швеции действует «Акт об освобождении от долгов», принятый в дополнение к закону о банкротстве. Он также подразумевает введение реорганизационной процедуры в отношении гражданина, не исполняющего обязанности по уплате суммы кредита и процентов по нему. Институт принудительного банкротства (когда срок задолженности превышает 120 дней) существует в Англии и Франции.
В настоящий момент эксперты разошлись в оценках того, сколько граждан объявят себя банкротами в ближайшее время. Кроме того, эксперты крайне скептически относятся к новому закону, полагая, что в нынешнем своем виде помочь он может лишь считанным единицам граждан-заемщиков, ссылаясь, прежде всего, на дороговизну процедуры банкротства. Банкротам, не имеющим на руках 100-150 тысяч рублей, в суде делать просто нечего. С другой стороны, при наличии на руках такой суммы многие фактические банкроты таковыми себя не считают, продолжая жить, что называется, на широкую ногу».
