Екатеринбург, ул. Бориса Ельцина
В конце марта 2016 года Арбитражный суд Свердловской области принял решение о признании банкротом предпринимателя и члена свердловского отделения «Деловой России», руководителя проекта «Центр долговой безопасности» Ивана Роженцов. Событие вызывало широкий общественный резонанс и повышенное внимание прессы. Сам Иван Роженцов не считает себя банкротом до завершения конкурсных процедур и прохождения всех судебных инстанций, а интерес к своей сугубо частной проблеме называет срежисированным из-за реализации проекта «Центр долговой безопасности». Чтобы узнать факты «из первых рук» «Глагол» поговорил с Иваном Роженцовым, который считает свою историю отражением того, что общество не в состоянии адекватно воспринимать тему денег, даже несмотря на годы экономического роста: люди все также стремятся «кинуть» деловых партнеров и делают это, банки слепо готовы «сожрать» бизнесменов вопреки здравому смыслу, граждане яростно оправдывают должников и любые проявления финансовой непорядочности.
Интернет-издание «Глагол»: Иван, некоторое время назад Арбитражный суд ввел в отношении тебя процедуру банкротства. В ответ ты заявил, что не признаешь себя банкротом. В чем смысл данного заявления?
Иван Роженцов, предприниматель, руководитель проекта «Центр долговой безопасности»: Если брать формулировку решения суда, то да, я банкрот. Но, на мой взгляд, это издержки формализма. Просто других фраз нет. С точки зрения здравого смысла банкрот – это тот, кто не может исполнить свои обязательства. Одновременно в том же решении суда указано: реализация имущества. И вот когда будет реализовано имущество и эти средства не покроют требования кредиторов, вот только тогда компания или человек признается банкротом.
Тем не менее суд принимает решение именно в такой формулировке, и я вижу в этом еще один признак несовершенства системы отношений на долговом рынке. Это необходимо менять.
Интернет-издание «Глагол»: Просто странно публично идти против решения суда с личным мнением наперевес.
Иван Роженцов: Никто против суда и не идет. Решение суда надо исполнять, и я буду это делать. Просто нужно называть вещи своими именами. Не по букве, а по духу.
Интернет-издание «Глагол»: Сейчас очень многие называют вещи своими именами, особенно в отношении тебя и «Центра долговой безопасности».
Иван Роженцов: Не «Центра долговой безопасности», а, подчеркиваю формулировку, проект «Центр долговой безопасности». Не занимайся подменой понятий. Кроме того, на данный момент в связи с принятием закона о банкротстве физических лиц многим активным людям нужно иметь в виду: они потенциальные банкроты. Теперь, взяв кредит, а затем потерпев финансовое фиаско, каждый россиянин может стать банкротом.
Сейчас многие люди пытаются помешать развитию этого проекта, и они зря это делают. В том, что касается меня, возможно, я и буду банкротом только тогда, когда я исчерпаю все возможности защиты себя. Кроме того, это не я банкрочусь, а банк банкротит. Лично я считаю, что необходимо предпринять все меры, чтобы рассчитаться с кредитором. И отдельная часть общества вместо того, чтобы помогать и поддерживать таких людей, как я, которые считают жизненно необходимым рассчитываться по своими обязательствам и привлекать к ответственности уклонистов – они поддерживают должников. И если тебе интересно, то есть немного статистики.
Население в Свердловской области – одно из самых закредитованных в России. По последним данным, просрочка – более 30 млрд рублей. За прошлый год свердловчане взяли 80 млрд рублей в год, всего же люди должны вернуть банкам более 360 млрд рублей. И на сегодня почти 600 тысяч россиян попадают под закон о банкротстве. Уральцев среди них - 20 678 человек, это те кто имеют просроченный на 90 и более дней долг на сумму от 500 000 рублей. Наш регион находится на шестом месте в общероссийском рейтинге по количеству потенциальных банкротов. И что будет, если все начнут уклоняться от исполнения своих обязанностей?
Интернет-издание «Глагол»: Все же давай о тебе поговорим. Расскажи поподробнее о конфликте с Уралтрансбанком.
Иван Роженцов: По факту с банком нет никакого конфликта. Но это становится понятно при изучении истории вопроса. В эту тему с кредитом от банка меня позвала Лариса Шарипова. Она рассказала, что есть привлекательный объект недвижимости в Сысерти, который возможно превратить в склад и магазин стройматериалов. Цена вопроса – 16 млн рублей. Также Шарипова рассказала, что под эти цели сейчас оформляется кредит (28 млн рублей) в Уралтрансбанке на ООО «ПК «ТехноСтрой». Его оформлял единственный на тот момент учредитель по фамилии Мурашкин. После того как УТБ перечислил первый транш, Мурашкин покинул фирму. Мы с Ларисой Шариповой, будучи бизнес-партнерами, договорились стать равными учредителями ООО «ПК «ТехноСтрой». Я отвечал за операционную деятельность, поскольку имею хороший опыт в сфере строительства. Она занималась финансами. Но было условие: минимум четыре человека обязаны выступить поручителями. Я подписал договор поручительства.
На счета пришло 19 млн рублей, и еще мы ждали деньги на оборотку. Объект купили за 16 млн. Остальные деньги, как мы договаривались с Шариповой, должны были остаться на счету и уходить в счет гашения кредита. Она же собирала арендную плату с пользователей имущественного комплекса, также пообещав мне отдавать деньги банку. Но после того, как мне поступил тревожный звоночек из банка, я решил узнать, как там у нас дела. Выяснилось, что 3 млн рублей на счетах нет, банку никто не платит, Шарипова собирает деньги с арендаторов и расходует их по своему усмотрению.
А тут еще и 9 млн рублей на оборотку не пришли. Оказывается, банк отказался перечислять. Все потому, что в договоре было указано условие: Уралтрансбанк отправляет деньги, когда объект получит регистрацию права на собственность и предоставит дополнительные залоги от некоего Путивского Виктора Николаевича. Вот что это за странное условие? Откуда вообще взялся этот человек в договоре с банком? Никто ответить мне не смог. Тем не менее Путивский, конечно, никаких залогов не дал.
Интернет-издание «Глагол»: Зачем тебе вообще понадобилось ООО «ПК «ТехноСтрой»? Разве оно не выглядело подозрительным?
Иван Роженцов: Мы были партнерами с Шариповой и работали вместе. Я ей доверял, это нормально. Все выяснилось, когда я начал вникать в ситуацию и документы. Оказалось, что в банк была принесена «нарисованная» отчетность ООО «ПК «ТехноСтрой» для получения кредита. Поэтому учредители, Мурашкин и Шарипова, и их партнер Чурсин побежали из фирмы, как только банк перевел первые деньги.
В итоге поступило 19 млн. На 16 купили имущества. 3 млн куда они дели? 9 млн не поступили. Как может работать бизнес? Вот он и не заработал. Но при этом даже имущество стоит дороже, чем сумма долга. Тем не менее банк подает в суд и требует признать меня банкротом. Как можно объяснить такое поведение? Только тем, что топ-менеджмент Уралтрансбанка не желает, чтобы условия кредитного договора были обнародованы и стали известны правоохранительным органам. Уралтрансбанк игнорирует мои запросы и не предоставляет документы. Доказать мошенничество без этих документов невозможно.
Интернет-издание «Глагол»: Зачем банку тебя банкротить?
Иван Роженцов: Видимо, банк идет по более простой схеме. Хотя почему бы им сначала не реализовать имущество и, если не хватит, потребовать со всех недостающую сумму. Понятно, что по закону банк может делать так, как считает нужным. Но в нормальную логику их поведение не вписывается. И вот поэтому сегодня есть проект «Центр долговой безопасности». Потому что налицо ущемление прав заемщика.
Интернет-издание «Глагол»: Вообще, твое банкротство было подарком – руководитель проекта «Центр долговой безопасности» признан банкротом. Ни добавить, ни отнять.
Иван Роженцов: Идея проекта «Центра долговой безопасности» как экспертной площадки появилась как раз по мотивам личного опыта. Это не бизнес, ЦДБ не занимается сбором долгов, это экспертная площадка, на которой мы собираемся и ищем пути выхода из ситуации. Мы экспертная площадка для общения и создания правильных коммуникаций на эти темы. В данный момент мы активно поднимаем тему долгов государства перед предпринимателями, Генеральная прокуратура взяла тему на контроль. Кроме того, у нас есть плановые мероприятия и текущая деятельность. Одной из первых разработок проекта, например, стала универсальная долговая расписка. Несколько бизнесменов, которые обратились к нам за консультациями, рассказывали примерно одинаковые истории о том, как заемщики, воспользовавшись доверием, получили и кинули. Поэтому понадобился документ, который бы сводил такие риски к нулю, а ответственность заемщиков возводил в абсолют. Но вообще удивляет, что общество оправдывает обыкновенных кидал.
Интернет-издание «Глагол»: Так ты сам сейчас так же пытаешься договориться с банком.
Иван Роженцов: Абсолютно верно. Я пытаюсь договариваться с банком. Я хочу, чтобы Шарипова договаривалась с банком. Банк договаривался с нами. А не бежали всей толпой и писали заявления в спортлото. Да, мы неправильно как-то рассчитали, но и банк не дал второй транш, 9 млн рублей, на оборотку. Как я мог работать? Ситуация ведь вообще в том, что объект недвижимости стоит больше, чем 19 млн рублей. Несколько независимых экспертиз показали его стоимость в районе 21 млн рублей. Реализация залогового имущества покроет все расходы банка. Но нет, мы предпочитаем тратить силы, время и ресурсы на борьбу.
Причем незадолго до истории с фирмой Шарипова заняла у меня деньги, как у физлица, 4 млн рублей. По ее словам, они были нужны ей на две недели, чтобы перекредитоваться по другому долгу. В итоге Шарипова меня попросту кинула и подставила с кредитом в ООО «ПК «ТехноСтрой». Эти 4 млн рублей, которые я ей дал, для меня были заемными деньгами. Я был вынужден продать квартиру, чтобы погасить кредит, который получил, одалживая Шариповой. Это случилось еще незадолго до истории с ООО «ПК «ТехноСтрой». Мы же были партнерами, я доверял этому человеку. Эти деньги она тоже не вернула. Против Шариповой свидетельствовала ее собственная двоюродная сестра, рассказывала, как она и ее кинула. А я просто пытаюсь вернуть свои деньги.
Вот тебе кто-нибудь должен?
Интернет-издание «Глагол»: Предположим, что да.
Иван Роженцов: Ты будешь звонить человеку, спрашивать, когда он вернет деньги? Как-то настаивать на выполнении его обязательств?
Интернет-издание «Глагол»: Конечно.
Иван Роженцов: Так вот, по версии 66.ru и некоторых «персонажей», которые недавно «дописались» до такой логики, ты теперь коллектор. Наверное, где-то, но не у нас это называется «подмена понятий». Хотя ведь на самом деле вышеупомянутые «персонажи» – это просто люди, нанятые должниками по отдельным спорам, задача которых – дискредитировать идеи проекта. Все это очень похоже на пример из истории Древней Руси времен Новгородского вече. На этих собраниях работали ябедники - группы людей, которые по сговору начинали клеветать против какого-либо богатого или влиятельного купца. Толпа не просила доказательств, она быстро ловила настроение и бежала громить двор. За злодеяния спросить было не с кого - ябедники в итоге прятались за коллективную безответственность. На другом фланге работали крикуны. Работали за счет своих луженых глоток, разносили клевету. В нашей ситуации должники поднимают бесполезный для общества шуи и пытаются под шумок уйти от выплаты по обязательствам. Но, к слову, что бы они ни кричали, им это все равно не поможет.
Но раз так и идет волна публикаций, что долги нужно возвращать - то давайте разбираться. Так, за Шариповой уже выстроилась очередь кредиторов, которых она кинула, иски в судах на нее и ее ООО «ЛАНЧ». Где журналисты, которые пишут об этом? А я требую с Шариповой вернуть мои деньги, которые я ей занял. В чем проблема?
Завтра вы все пишете про коллекторов, что банки лютуют. Хорошо, пусть так. Вот он я, сейчас сужусь с банком и пытаюсь противостоять его попыткам взыскать с меня имущество. И где поддержка столь обеспокоенных СМИ?
Вот звонит очередное издание, и журналист говорит: «Давайте устроим дискуссию!» Конечно, давайте. Я уже есть. Зовите Шарипову. Или я с банком. Очная медиаставка. Я же за честность. Говорите, что решили установить факты? Так установите: вот Шарипова, информация о ней – в доступных картотеках, спросите бизнесменов, с которыми она работала, они все расскажут. Вот здесь она себя проявила, как физлицо, вот здесь – как юрлицо. Нужно просто включить голову. И совесть с порядочностью не забыть.
Интернет-издание «Глагол»: Как в этой истории задействован проект «Центр долговой безопасности»?
Иван Роженцов: Сам проект «Центр долговой безопасности» как задумывался, так и работает, чем я доволен. Факт его существования просто бесит некоторых людей, потому что мы публично показываем глубину морального падения недобросовестных заемщиков, причем их же руками. Они готовы прикрываться престарелыми родителями, манипулировать фактами, открыто врать, опускаться до публичных оскорблений и клеветы, начинать срочно и тяжело болеть, тратить деньги на информационные войны. И вот это все только ради того, чтобы не отдавать то, что они взяли в долг. В 90-х годах были такие типажи: они брали у людей приличную сумму и заказывали физическую ликвидацию кредитора. Эта «традиция» 90-х сегодня существует в измененном виде: человек берет деньги в долг, нанимает пустословов, чтобы они «мочили» кредиторов. Цинизм поражает.
Интернет-издание «Глагол»: Что тогда собираешься делать дальше?
Иван Роженцов: Что касаемо моего взаимодействия с банком, буду оспаривать решение суда и выполнять его в том виде, в котором оно устроит. Буду продавать имущество по максимальной цене, чтобы банк смог получить свои деньги. С Шариповой буду взыскивать. Буду обращаться в правоохранительные органы: кредит выдавался недобросовестно, надо с этим что-то делать.
В рамках проекта «Центр долговой безопасности» будем его развивать, задавать вопросы, наработки по черным спискам, продолжим отрабатывать возможности репутационного воздействия. Начнем перенимать опыт зарубежных стран, а он очень богатый. Также мы начинаем проводить семинары на тему сценариев банкротства, взаимодействия с заемщиками, работы с кредиторской задолженностью и так далее. Интересы кредиторов и бизнесменов должны быть защищены, и никто, кроме нас самих, это лучше не сделает. Поэтому ЦДБ продолжит и активизирует свою работу.
